Естория. Уральцы в фокусе кинокамеры

Чтобы попасть в кино, свердловчане готовы на многое: купаться в холодном ручье и учить марийский язык, носить на голове сумку и целоваться с человеком своего пола. Герои ЕТВ рассказали о своих спонтанных киноопытах.

Ая Шафран

Екатеринбург нередко становится съемочной площадкой для художественных фильмов, клипов или рекламных роликов. И не всегда в съемках задействованы профессиональные актеры, часто для участия в массовке или даже небольших ролях второго плана режиссеры приглашают случайных людей без сценического опыта. ЕТВ нашел уральцев, которые неожиданно для себя приобщились к магии кино.

Артем Санин:

« Всем рассказывал, как меня Ягодин убивал»

В первый раз в кино я попал, когда еще учился в колледже. «Попал в кино» — это, конечно, громко сказано, снялся-то я в крошечных эпизодах в трех фильмах. В колледж пришла директор по кастингу режиссера Алексея Федорченко и стала нас фотографировать. Когда пришла моя очередь, она навела на меня фотоаппарат и сказала: «О, ты как будто из французского артхауса». Я как раз был в водолазке и с бакенбардами, похож, в общем. Потом через какое-то время нам принесли текст, и сразу на марийском языке. Так вот и попал я в кино.

Для фильма «Ангелы революции» пришлось учиться играть на терменвоксе — это такой музыкальный инструмент, на котором играют, помещая руки в магнитное поле, излучаемое инструментом. Со стороны выглядит, как магия. Сцену снимали в оркестровой яме в консерватории. Ощущение интересное: стоишь ты в яме, а на тебя сверху куча глаз — съемочная группа и где-то издалека, из темноты — голос режиссера. Меня впечатлило, что в конце сцены в меня стрелял сам Ягодин. Я ходил потом, как ребенок, всем рассказывал: «А меня Ягодин убивал»!

Перед третьим разом позвонила Оля, директор по кастингу, и говорит: «Ты можешь работать где угодно, но когда мы снимаем кино — ты нам нужен». Я сразу обрадовался, потому что сниматься мне нравится, ощущение такое, как будто прикасаешься к чему-то вечному, приходит интересное осознание. Что сейчас кадр отснимут, и он останется навечно. Это не театр, где каждый спектакль уникален, здесь раз и навсегда, и это большая ответственность. Поэтому когда сказали учить текст на французском, — пришлось выучить. Этот фильм сейчас в монтаже.

Режиссер: Алексей Федорченко
« Ангелы революции», фрагмент

Светлана Ворошилова:

« Трехлитровые банки олицетворяли что-то философское»

Однажды я сознательно поехала на съемки клипа группы Animal Jazz в Питер, чтобы участвовать в массовке. Я люблю эту группу, да и просто было интересно. В первый день до съемок, кажется, так и не дошло, мы просто слонялись вокруг БЦ «Бенуа», ожидая команды режиссера, пока музыканты снимались на крыше.

Зато во второй день мы ходили по трамвайной остановке на Лахте с сумками на голове и трехлитровыми банками в руках. Что-то такое философское, по замыслу режиссера, это должно было олицетворять, но я уже не помню что. Узнать меня там можно по красным колготкам. Справедливости ради, самим музыкантам повезло еще меньше — им надо было все время падать в каких-то чудовищных защитных костюмах из поролона.

Режиссер: Виктор Вилкс, оператор: Павел Владимирский
Animal Jazz и Влади Каста — «Можно всё»

Кирилл Климкин:

«Нормально было слышать: „Эй, положи вон туда пару трупов“»

Это было в 1987-88 году. Мне тогда было примерно 22 года, я увлекался туризмом и попал на съемки фильма. У нас на Чусовой был специально построен деревянный острог, раньше там снимали фильмы «Семен Дежнев», «Демидовы». И вот начались съемки фильма «Похищение чародея» по книге Кира Булычева, требовались каскадеры. У нас была небольшая группа — от детей 13 лет и до взрослых бородатых мужиков.

Мы участвовали в съемках штурма крепости: карабкались на стены, бросали сверху горящие бочки. Нормально было слышать на съемочной площадке: «Эй, Юра, положи вон туда пару трупов». Моего лица в фильме вроде не видно, зато есть крупный план моей воспитанницы. Конечно, получившуюся ленту нельзя сравнить с шедеврами Тарковского, но мне все равно приятно, что я прикоснулся к вечному, поучаствовал в создании произведения искусства.

Режиссер: Виктор Кобзев
« Похищение чародея», фрагмент

Женева Нефедова:

« Мы учили марийский, но в итоге мы просто плескались в ручье»

В детстве, лет 15 назад, я работала промоутером, раздавала мыло или дезодоранты, а офис компании был в Свердловской киностудии. Одна из моих коллег была как-то связана с киностудией, и благодаря ей я в первый раз попала в массовку. Фильм сначала назывался «Талгат и Лоза», но потом вышел под названием «К вам пришел ангел». Мы просто ходили около «Покровского пассажа» и изображали прохожих. Видимо, мои контакты остались в базе, потому что потом меня звали еще несколько раз.

Я снималась в фильме Федорченко «Овсянки». В одном эпизоде мы просто целый день сидели в зале и хлопали. Причем сначала нам сказали одеться в серое и невзрачное, а потом выяснилось, что нужно было надеть яркую одежду. Мне нашли яркую блузку и жутко неудобные сапоги, в итоге все равно оказалось, что все мы в расфокусе.

Для съемок фильма «Небесные жены луговых мари» нас повезли в какой-то город в области. Нам с актрисой Дашей дали текст на марийском, чтобы мы его выучили. У меня с запоминанием сложно, поэтому мы купили банку маслин и полночи учили текст. Я до сих пор его помню: «коршта оккюл окмаквлай тува Тютай». Правда, потом нам сказали плюнуть на слова. Мы просто плескались в ручье, а потом убегали в кусты. Вода была холодной, поэтому нам заплатили в два раза больше.

Фильм «Война Анны» еще не вышел. Первый эпизод со мной снимался в марте в усадьбе Железнова на Розы Люксембург. Обычно он закрыт, но нас пустили, и там оказалось очень здорово: везде камины! Несмотря на тепловые пушки, было холодно. Нас одели под 40-е годы, мне дали темно-зеленое пальто, в котором я была похожа на бабку. Зато в руки — только бумажку, а девушке, которой досталось стильное пальто — тяжелый чемодан и какие-то молотки, и она с ними таскалась. Я просто шагала туда-сюда и делала вид, что читаю бумажку.

Второй эпизод снимали в съемочном павильоне СГТРК. Там была яма с землей, мы лежали в ней в ночнушках на каких-то мешках и изображали трупы, которые закапывают в землю. Во время съемок было ощущение, что мы просто лежим в куче, а над нами толпа людей. Но когда мне показали отснятый материал, я поразилась — оператор снял все так, будто мы — трупы в поле. Это было нереально круто! Хотя и сложно: руки, ноги, голова затекают, но шевелиться нельзя!

Я снимаюсь в кино не ради денег, гонорары там смешные. Главное — это весело!

Анастасия Рагозина:

« Я целовалась с девушкой и сыграла в постельной сцене»

Мой будущий муж работал вместе с режиссером Крупиным — автором сериалов «Семья алкоголика» и «Сутенерщик». Однажды Саша пришел домой и спросил, не хочу ли я поучаствовать в съемках? Я согласилась, и уже через пару дней все началось — я играла проститутку. Из реквизита — белая рубашка Саши и шампанское, которое пришлось выпить для храбрости: в этой роли я себя совершенно не представляла!

Оказалось, залезть в чужую шкуру — это довольно забавно, хотя процесс съемок я отобразила слабо: было то стыдно, то смешно. Все это заняло часа три, за это время я поцеловалась с девушкой, сыграла в постельной сцене и сделала вид, что курю травку (вместо нее в бутылке был сигаретный дым). В общем, хапнула адреналина, ведь для человека, не имеющего дело с этой профессией (ни с актерской, ни с первой древнейшей) — это как окунуться в прорубь. До сих пор вспоминаю этот опыт и улыбаюсь.

Ая Шафран и Егор Викторов:

«Черная мама говорит „Кушай масла“ и недобро усмехается»

В рекламный ролик мы с сыном попали случайно. Было объявление на стене кого-то из друзей, что требуется женщина, которая могла бы сойти за испанку, и маленький мальчик. Я отправила наши с Егором фотографии и забыла об этом, поэтому спустя несколько месяцев с трудом вспомнила, о чем вообще идет речь. Оказалось, что мы «выиграли». В один прекрасный день мы отправились на съемки ролика в мебельный торговый центр, интерьер одного из его салонов должен был стать декорацией — шикарной виллой.

Мы с 6-летним сыном приехали, как и было условлено, к десяти часам утра. В рекламе мы должны были появиться на несколько секунд, сюжет был таким: я — испанская мама — поливаю еду своего дорогого ребенка оливковым маслом, и это уютное воспоминание остается с ним на всю жизнь. В следующей сцене мой взрослый сын, который стал шеф-поваром, знакомится в магазине с девушкой, они одновременно пытаются взять с полки одну и ту же бутылку масла. Хеппи энд истории — взрослый сын, его молодая жена и «состаренная» я-мать сидим за общим столом. Итого, «маленький сын», то есть мой Егор, появляется в кадре на самое чуть-чуть.

Съемочная группа опоздала на полтора часа. На месте она приступила к съемкам любых сцен, кроме нашей. Часы тянулись, мой сын развлекался катанием на прозрачном лифте и печально сидел на полу в окружении кожаных кресел и диванов, на которые ни в коем случае нельзя садиться, потому что «они же стоят сотни тысяч, а если останется след?» Спустя шесть часов мы все же приступили к съемкам, которые стали для Егора нелегким испытанием: намаявшись, он с трудом мог делать счастливое лицо, глядя на масло, которое в угоду действу текло в тарелку, переливаясь через край. Вернувшись домой, сын нарисовал жуткую картину: черная мама, похожая на бутылку, говорит: «Кушай масла» и недобро усмехается. Реклама вышла, но мы так и не прославились. Зато вспоминаем этот случай и смеемся.