Бросить все и уехать в лес

— Артур Рашидович, расскажите, как вам в голову пришла идея стать директором Шарташского лесопарка?

— Три или четыре года я хотел уйти из бизнеса, оставить операционное управление: признавался сам себе, что перерос его. С 2000 года мы занимались поставками офисной мебели, работали с Ростелекомом, Роснефтью, Газпромом, обеспечивали ШОС — это большие проекты, на которых я получил опыт и понял, что хочу создавать что-то масштабное, интересное. Когда я узнал, что будет конкурс [на должность директора Шарташского лесопарка, — прим. ЕТВ], я решил попробовать.

Не скажу, что это было моей мечтой, и я шел к этому всю жизнь. До этого я участвовал в конкурсе на пост министра инвестиций. Я четко знал, что я не пройду — у меня нет должных компетенций. Но меня тянуло в сторону крупных дел. Я не считаю себя чиновником, я проектный менеджер. И Шарташский лесопарк — это такой большой проект для людей.

— Для кого вы все это делаете? Сформулируйте концепцию и аудиторию Шарташского лесопарка максимально кратко, если это возможно.

— Парк должен охватить как можно больше групп населений. Некоторые говорят, что это невозможно — учесть мнение каждого. А потребности-то ведь у каждого одни и те же: чтобы было убрано и безопасно, где поесть, чтобы было чем заняться, чистое озеро, чтоб были парковки.

Я бы хотел, чтобы в парке было людно — дети, мамы, велосипедисты, пенсионеры. Сейчас в межсезонье в парке становится уныло, он пустеет. Нужно внести в него жизнь. Ученые подсчитали, что парк может принимать 35 тысяч человек без ущерба для экологии. И мы будем работать в этом направлении.

— Насколько долгосрочным будет проект, и останетесь ли вы на этой должности, когда он закончится?

— Первые два этапа завершатся в 2020 году [обустройство велодорожек и благоустройство]. Но планы есть до 2023 года. Останусь я директором лесопарка или нет, будет решать губернатор.

— Для этого в парке нужен бизнес или справитесь сами? Какой бизнес вы бы хотели видеть в парке в идеале?

— Безусловно, должен быть. Общепит, прокат, может быть какой-то летний кинотеатр, может это будут туристические услуги. Продажа сувениров, мороженого. Также могут быть садики выходного дня: можно будет отдать ребенка, чтобы он весь день провел здесь — за рисованием, лепкой, вышиванием для девочек. Такой пионерлагерь. В амфитеатре думаем устраивать небольшие концерты — акустические, или литературные вечера.

— Это все летние развлечения. Что будет с парком зимой? Это самый долгий сезон на Урале, не может же парк простаивать в ожидании тепла.

— Однозначно велосипедная дорожка будет преобразовываться в лыжную…

— А что, зимой нельзя кататься на велосипеде?

— Знаете, я мало видел, чтобы по Шарташу ездили на велосипедах зимой.

— Потому что инфраструктуры нет.

— Может быть.

Волейбольные и баскетбольные площадки зимой буду заливаться для катания, хоккея, для детских городков. Сейчас у нас точка притяжения площадь 1905 года. Но таких точек должно быть больше — люди не должны ехать в центр города, чтобы покататься с горок. Их можно сделать на Шарташе. Конечно, новые, потому что нынешние травмоопасные.

Попробуем зимой завести в парк массовые гуляния — на Новый год, Масленицу, Рождество.

— У Шарташского лесопарка будет общественный совет. Как можно туда попасть, какими регалиями нужно обладать?

— Нужно заполнить анкету. Единственное ограничение — человек не должен замещать государственные и муниципальные должности.

В общественном совете будет 10-12 человек. Подтвердили свое желание войти в состав Владимир Шахрин из группы «Чайф», Александр Умников (участвовал в конкурсе на пост главы парка), архитектор Ашот Карапетян, позовем заслуженных представителей спорта, бизнеса. Это консультативный орган, который будет креативить, предлагать идеи, рассматривать критику в наш адрес, собирать мнения горожан о Шарташском лесопарке и критику

— То есть заставить не могут, но могут посоветовать?

— А зачем нас что-то заставлять делать? Здравые предложения мы умеем слушать и принимать.

— Собираетесь ли вы сотрудничать со специалистами в паркостроении?

— Сейчас таких специалистов в России вообще нет. Но мы сотрудничаем с архитекторами: например, Ашот Карапетян — человек молодой, креативный и уже показавший, на что способный [например, делал проект песочницы около Ельцин Центра, — прим. ЕТВ]. Мы много общались с Никитой Сучковым. Он сейчас переехал в Москву, но мы договорились, что продолжим общение. Также взаимодействуем с ребятами, которые сделали площадки около Дворца молодежи.

— Любой парк — это убыточная история. Готовы ли вы к тому, что когда парк будет обустроен, вам придется регулярно просить деньги из бюджета? Или вы рассчитываете на то, что за счет бизнеса можно будет содержать парк?

— Я думаю, что мы будем добиваться баланса бюджета и инвестиций со стороны бизнеса. Я даже пока не могу назвать пока схему финансирования, потому что мы только разрабатываем ее. Когда будет строиться новая инфраструктура, она будет строиться на бюджетные деньги и на них же содержаться.

Сейчас мы несем совсем небольшие затраты на содержание парка: только на уборку и контрольно-пропускной пункт. Причем арендаторы должны следить за своей территорией сами — это есть в договорах с ними.

— В Шарташском лесопарке есть 12 арендаторов. Кто-то останется в идеальном будущем или распрощаетесь со всеми? Сколько из них вписываются в концепцию?

— Треть. Со всеми остальными — корректировать их работу. В числе этих арендаторов есть те, с кем договоры уже расторгнуты еще до меня. У нас также есть самозахваты — это отдельная история.

— Как вы с ними боретесь?

— Мы работаем с полицией, прокуратурой, общественниками. Пока мы смогли освободить от самозахвата одну территорию — 25 соток. Там были размещены зоны отдыха, беседки, туалеты, танцплощадка, свой пирс, проводка прямо по земле шла, розетки, прибитые к дереву. Варварство. Мы выявили владельцев, они просили доработать до конца сезона — чтобы продолжить зарабатывать. Но мы на такие переговоры не идем. Дважды предупреждали, что нужно убрать все, на третий уже приехали с экскаваторами.

— Вы часто публикуете примеры других красивых парков. У нас дела с парками обстоят несколько иначе, чем в той же Казани, хоть Екатеринбург и стремится стать третьей столицей России. Как вы оцениваете парковую культуру в целом, есть ли у нас удачные парки, и есть ли у нас парки, в которых ведется хороший менеджмент?

Про менеджмент сразу отвечу — не изучал. Что касается удач и неудач, то для меня главным критиком является мой сын. Ему нравится в ЦПКиО, интересна железная дорога, это очень красивая история с вокзалом, паровозиками, проездом по территории парка.

— Как вы сами оцениваете ЦПКиО? Как относитесь к генералу Шадрину?

— Мы с ним знакомы. Иногда переписываемся, он зовет меня на мероприятия в парке, но у меня пока не получилось приехать и поговорить лично. Полтора года назад я в эфире «Эха Москвы» критиковал ЦПКиО, говорил, что там старые аттракционы, на которых меня папа еще в детстве катал. Критиковал грязь, допотопные постройки, контейнеры с маскировочной сеткой. Может быть, в тот момент во мне и проснулся директор парка.

На мой взгляд, и сейчас там не все в порядке. Для ЦПКиО нужно делать серьезный проект и делать современный парк культуры и отдыха, убрать старые аттракционы, ставить новые. Не от Романа же это зависит — он не может это делать на свои деньги. Он действует в рамках бюджета, своего видения.

— Свое видение можно реализовывать на дачном участке, но не в городском парке.

— У него наверняка есть какие-то сотрудники, специалисты, которые решают, как лучше для парка.

— Вам губернатор поручил сделать лучший парк в России. Насколько область готова вкладываться? Дают ли вам карт-бланш, мол, если хочется сделать хороший парк, то нужны деньги?

— В субботу губернатор подтвердил, что мы должны сделать лучший парк — безопасный и современный. Он попросил вложить душу в парк. Я думаю, никаких препятствий со стороны финансирования быть не должно.

— Назовите топ-3 парков, на которые вы ориентируетесь? Концепции, которые могли бы быть применены в Шарташском лесопарке.

— Мне нравятся Дзинтари (Латвия), парк в Казани на озере Кабан, Сокольники в Москве. Много смотрел опыт Татарстана — у них есть целый проект, посвященный паркам. Думаю, что скоро поедем в Москву и Казань, чтобы перенять опыт.