Встали и вышли из класса

С середины августа и до середины июля в средних российских семьях только и разговоров, что о школе: как собраться, как пойти, как учиться, как сдать экзамены. Как все это пережить. Раскрасневшиеся щеки первоклашек с советских плакатов в российской действительности сместили бледные лица учеников и округленные глаза родителей. Из месяца в месяц новостная повестка пестрит разными поводами: то цена ранца возросла, то поборы, то дети дерутся, то средний балл ЕГЭ вновь выпячивается из показателей… Кажется, тема школы не оставляет равнодушными даже те семьи, у кого детей нет.

Но поговорим мы сегодня о другом: как звенят тревожные звоночки в семьях, где дети не хотят учиться? Вот, например, среднестатистическая Ольга. У Ольги есть муж-работяга, дети — девочка и мальчик — уже ходят в школу. Старшая уверенно учится в восьмом классе, а вот с младшим постоянно возникают сложности — то тройка по русскому за диктант, то неуд по поведению и запись в дневнике от учительницы: «Не слушался на уроках».

Ольга вновь вздыхает: «С этими мальчишками одни проблемы!» И в -цатый раз пытается объяснить отпрыску простые правила родного языка, чтобы в следующий раз увидеть в дневнике хотя бы четвертку. Но ситуации повторяются вновь и вновь, и вскоре ее сын заявляет, что совершенно не хочет учиться…

Концовку такого сюжета каждая семья, ставшая невольным героем, напишет самостоятельно. Кто-то и дальше будет насаждать ребенку обязанность ходить в школу, кто-то переложит проблемы на репетиторов и психологов. А кто-то выберет самый сложный путь и начинает обучение детей вне школьной системы. Истории таких матерей собрал ЕТВ.

Школьные годы Макса начались в престижной гимназии — привела его туда в надежде, что большие деньги и небольшой по численности класс станут основой достойного обучения, но надежды не оправдались — как по уровню образования, так и окружения. В третьем и четвертом классе сын обучался дома, но это было ужасно неудобно: промежуточные экзамены в четвертях ребенок сдавал в своей гимназии, но форма обучения была непривычной для педагогов, и весь несложный процесс аттестации постоянно был связан с каким-то нечеловеческим напряжением обеих сторон, несмотря на то, что по семейному кодексу любой родитель имеет право домашнее обучение детей, и, кроме того, я продолжала платить гимназии за возможность аттестоваться.

В пятом классе Макс вернулся в гимназию, но ненадолго — в седьмом он снова перешел на домашнее обучение, уже на удаленку. Выбор был однозначным — экстернат, который курирует Алексей Битнер из Новосибирска.

В этой системе обучения, созданной бывшим директором школы, дети и родители начинают дышать ровно и спокойно. Документы иногородних экстернов направляются в одну из школ Новосибирска, Москвы или Петербурга (в зависимости от близости проживания экстерна к этим городам), с которыми у экстерната заключен договор. Таким образом, перевод из класса в класс происходит «заочным» способом, но табель исправно заполняется годовыми оценками, как в обычной школе. Приехать в экстернат потребуется всего два раза за все время обучения — в конце девятого класса на сдачу ОГЭ и в одиннадцатом — на ЕГЭ. Аттестат государственного образца об окончании средней школы совершенно не будет отличаться от обычных.

В системе Битнера родителям и ребенку дается доступ на сайт, где размещены уроки, тренажеры, тесты и задания для экзаменов. Мой сын, конечно, не ботан, но явно склонен к изучению иностранных языков. С первых школьных лет учил английский и французский, недавно за полгода выучил еще один язык. Поэтому я никогда не заставляла его учиться. Как все нормальные подростки, он иногда ленится, но пара воспитательных бесед, и он снова мотивирован!

Мои дети не ходят в школу. Все началось с того, что я сама отказалась принимать стандартное образование как перспективу для энергичных и болтливых двойняшек, задающих кучу вопросов ежеминутно. Когда сын захотел заниматься музыкой, мы по-честному пошли в обычную районную школу. Нас встретила преподаватель по сольфеджио: «Здрасьти. Куда ложите сумку, сюда ложить нельзя». Как вы понимаете, таким педагогам отдавать детей я не захотела.

Вскоре мы уехали жить в другую страну, и тогда я выбрала анскулинг — образование без системы и аттестации. Я ничему специально не учу своих детей. Читать они умеют с раннего детства, на бытовом уровне говорят по-арабски, понимают польский и украинский, грамотно пишут по-русски. Отлично говорят на английском, читают книги на языке оригинала, изредка заглядывая в словарь для уточнения редких слов.

Моей дочери 11 лет, и с прошлого года она на домашнем обучении. У всех детей и родителей, кто пошел по этому пути, разные причины, в нашей семье образование вне школы появилось из-за отчаяния. В первый класс дочь попала в престижную гимназию после многоступенчатого собеседования. Училась хорошо, но отношения с педагогом не сложились. У той была позиция: «мне не нравится, как ты сидишь и как ты дышишь» в отношении моего ребенка и еще нескольких. В итоге к концу первого класса у дочери были мысли, что она останется на второй год, ведь учитель все время говорила, что она глупая.

Я пыталась решить эту проблему: бесконечно разговаривала с директором, была председателем родительского комитета, сидела на уроках — безрезультатно. Пришлось перевести ребенка в другой класс, но и там не сложилось: у детей между собой постоянно возникали конфликты.

Выходом для нас стала «Открытая школа»: в классе три-четыре человека, учеба пять дней в неделю по три-четыре урока, в свободное время кружки и секции. Домашка есть, но выполнять ее не обязательно. В такой школе иной подход к обучению: нужно не выдавать программу, а заинтересовать ребенка. Например, биологию вела научный сотрудник зоопарка, она приносила ребятам на уроки палочников или сухопутную рыбу аксолотль в контейнере. Впечатлений — море! И для моего ребенка такой подход оказался оптимальным. Успеваемость не поменялась: две четверки, остальные пятерки, зато эмоциональное состояние не сравнить с тем, каким оно было во время учебы в обычной школе.

Перейти на домашнее обучение официально можно, но сделать это без особых сложностей получится, если ребенок болеет или часто переезжает. Школам не нравится, когда обычные, на первый взгляд, дети уходят к «семейникам», а в класс возвращаются лишь для того, чтобы пройти аттестацию. Учителям неудобно, это дополнительная нагрузка, куча документов и никакой доплаты. В одной школе, к слову, мне так и сказали: нужно заплатить (естественно, под видом благотворительного взноса).

Анна: Школа по прописке для моего сына находится на Вторчермете и нам не подошла. Я написала в фейсбуке: «У кого дети идут в первый класс, может, скинемся на учителя?» В комментарии пришла Оля, еще несколько человек, и в итоге мы объединились.

Ольга: Мы оказались в ситуации, когда были вынуждены сделать школу для своих детей. Если бы моя дочь могла учиться в гимназии — а она не выдержала психологической нагрузки — она бы училась, но сложилось иначе. Я понимала: кончится началка, и ребенку дома станет скучно. Нужны преподаватели, с которыми будет интересно заниматься. Я, конечно, могу рассказать всю школьную программу до девятого класса, но не хочу этого делать. В итоге мы уже вместе с Анной стали искать учителей — профессионалов и заинтересованных.

Анна: Массовую школу мы не ругаем, просто на данный момент очевидно, что она не вполне справляется с многими актуальными вызовами времени. Сегодня, например, в моде креативные специальности, но ничего такого массовое образование детям не даст. Общаться и работать в команде школа тоже не учит.

Анна: Семейное образование означает, что родители берут на себя ответственность за обучение ребенка, а школа контролирует. Мы в этой цепочке помогаем детям получить знания. Мы понимаем: все дети разные, и кто-то усваивает программу быстрее, кто-то чуть медленней. Мы обязательно даем программу по предметам в объеме, требуемом государственными стандартами, а на аттестацию дети идут без нас. Но, как показывает практика, все наши ученики ее проходят. Например, мой сын сдает аттестацию в 21-й школе по прописке, его оценки — четверки и пятерки.

Ольга: Чтобы пройти аттестацию, можно прикрепиться к учебному заведению даже в мае, поэтому у сомневающихся родителей есть целый учебный год на раздумья. В моей семье выбор пал на петербургский ЦОДИВ — частная школа дистанционного образования.

Ольга: В Екатеринбурге сейчас появляется много родительских объединений, родители собираются по каким-то своим интересам. Есть, например, мамочки, у которых с рождения дети росли вместе. Ближе к школьной поре они объединяются и находят своим деткам учителя. Мы тоже собирались, чтобы учить наших детей, и выбираем им преподавателей таких, каких хотим мы. И садим в класс не тридцать человек, а четыре или пять.

Анна: Оценок как таковых мы не ставим, но когда, например, проверяем диктант по русскому, то говорим ученику, что по школьным нормам у него такая-то оценка. Дисциплинарных проблем у нас нет — детей мало, классы разные. Мы сотрудничаем с психологами, они приходят раз в неделю и проводят занятия, направленные на развитие эмоционального интеллекта, умения взаимодействовать с другими в коллективе.