С вечера пришлось заготавливать реквизит: смешивать краплак и алую гуашь с водой, добиваясь консистенции и цвета крови, и объяснять сыну: «Детка, отойди, пожалуйста, мама к убийству готовится». А утро начинать, работая жертвой. Лежать на снегу оказалось довольно холодно и смешно: вокруг тебя ходят специалисты, извлекают «улики», а рядом фотограф Женя отчаянно шипит: не открывай глаза, ты труп. «Мертвые съемки», к слову, оказались вполне качественными, а редакцию мы на год вперед обеспечили фотографиями «с места преступления».
Свеженапечатанная, в нарядной бордовой обложке. Книга улеглась в сумку, где уже лежала коробка с недоеденным обедом. Еда в баночках, 32 года — и чего я удивляюсь, что в прогрессивный молодежной редакции прохожу в категории предпенсионного возраста. После спектакля мы с Матвеенкой подошли к Коляде попросить его новую книгу. Надо было видеть лицо Николая Владимировича, когда на обложке он увидел ее — предательски рассыпавшуюся из банки с едой — гречу. «Маклакова!» — рассерженно и громко возмутился автор! «Какой позор», — подумала я, «Хорошо, что пельмени я съела вчера».
История началась, когда мне поставили брекеты, после этого грандиозного события я временно лишилась дара быстро и внятно разговаривать. Ощущение было такое, будто я пытаюсь говорить с полным ртом камней. Вернуть дикцию и веру в себя мне удалось после звонка в областное ГУ МВД: в тот день на лекции в Горном университете полицейский Артур Карапетян озвучил подробности дела «ловца покемонов» Руслана Соколовского, от чего адвокаты блогера пришли в ярость.
При разговоре с представителем главка я назвала должность Карапетяна как «начальник Центра по противодействию терроризму ГУ МВД по Свердловской области», что оказалось ошибочным — спикер отправил меня проверять информацию, а когда я нашла настоящую должность полицейского, волосы на голове зашевелились. «Заместитель начальника отдела по противодействию религиозному экстремизму и террористической деятельности Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД по Свердловской области» я повторяла как скороговорку раза четыре, а на пятый перезвонила, произнесла все максимально четко и быстро. Так что, если вдруг мистер Карапетян читает этот материал, спасибо вам за мою прекрасную дикцию.
Почти все самые запомнившиеся мне истории из периода работы на ЕТВ связаны с тем, как мы постоянно в соответствии с канонами карго-культа собирали медиафеерии из глины и соломы. Но на вершине этого торжества разума над материей гордо возвышается перфоманс, по сюжету которого мы водили известного в Екатеринбурге повара Франческо Спампинато по городу и угощали его местным стрит-фудом — шаурмой, хачапури, гамбургерами и тому подобным. Почему выбор пал именно на Франческо? Он итальянец, адепт стрит-фуда, да и вообще — почему бы нет?
В итоге мы с ним побывали на задворках Эльмаша, в центре и на Ботанике. Не везде все прошло гладко, особенно в тех местах, где еду привыкли сверху донизу заливать кетченезом. Да и на Эльмаше на нас косовато посматривали местные жители. Но было и очень весело: например, когда мы с Франческо, Машей Захаровой и оператором вваливались в стекляшку с хачапури и начинали снимать все это гастроэнтерическое буйство. А пока мы ездили туда-сюда по городу, Спампинато рассказывал, почему у нас никогда нельзя будет испечь настоящую чиабатту, как он возит в Екатеринбург санкционные продукты и почему у нас тяжело делать бизнес («Работать никто не хочет»).
В общем, это было одно из самых сумасшедших предприятий, в котором я принимал участие. И потом было особенно радостно, когда люди писали: «Мы читали этот текст и прямо болели за этот киоск с шавухой, ждали, какой будет вердикт». Оказалось, что развлекательный по сути текст затронул и какие-то другие струнки внутри читателей.
