Наш ответ «Харлею», или как обрусить немца в Ирбите

Собственно говоря, советский краснознаменный мотоцикл «Урал» — эквивалент немецкого агрегата BMW К71. Это современный отечественный автопром в погоне за особым русским путем, не краснея, выпускает «Калины» и «Гранты». В советские времена за такое качество можно было получить статью о вредительстве. Да и сроки постоянно поджимали, начальство давило. Поэтому когда конструкторам сразу на нескольких заводах в 1940 году поступила задача сделать советский мотоцикл, те, недолго думая, постановили: тихо стибрил и ушел — называется нашел. И стали приглядываться к немецким BMW. Поскольку в СССР эти машинки официально не поставлялись, будущие советские мотостроители позвонили знакомым чекистам и уговорили их пригнать несколько двухколесных агрегатов огородами, через Швецию. Чтобы никто не догадался.

Когда пять свежепригнанных машин притащили в СССР, их живо расхватало заводское руководство в Москве, Ленинграде и Харькове, и заскрипели напильники — советские умельцы копировали тевтонскую игрушку, адаптируя ее под стиль Страны Советов. Как это обычно и бывало в СССР, все новые разработки шли сперва в армию. Да и чекисты, пригнавшие мотоциклы в СССР, нахваливали прежде всего версию с коляской, в которую немцы любили ставить пулеметы. Поэтому отечественные инженеры, соорудив первый «Урал», сделали его о трех колесах (2+1 колясочное). Но не с пулеметом — не удержавшись от искушения померяться стволами, наши воткнули на его место целый противотанковый комплекс. Увы, реализовать эту идею не удалось. Наступил июль 1941, и через советские границы валом повалили оригинальные BMW, правда, в комплекте с вооруженными владельцами. Заводы пришлось срочно эвакуировать, а особо фантастические проекты свернуть до поры.

Советские мотостроительные заводы в итоге слились в одно гигантское предприятие, которое прописалось в Ирбите. Что интересно, производство развернули на мощностях бывшего пивного завода. Это сейчас, чтобы наладить в России выпуск BMW, надо строить новые цеха, завозить импортное оборудование, за которым будут следить иностранные инженеры, нанимать спецов по контролю за качеством и на выходе все равно получать недо-BMW — ибо сыпется. А Ирбитский мотозавод, которому предстояло выпускать BMW под собственным брендом, на момент основания включал в себя:

• Несколько цехов — квасной, сухарный, бондарный и все в этом духе.
• Узкоколейную ж/д дорогу (от станции до площадки завода — 4 км)
• 6 машин и 2 трактора
• Недостроенный жилой дом на 16 квартир и заводской клуб.
• А пива нет — до них выпили
  

При этом на улице мороз под -30, все оборудование из Москвы только еще подвозят. Разгружать и монтировать его надо самостоятельно, и никого не волнует, как это будет сделано. Зато армия уже требует себе готовые мотоциклы, и заводской комиссар делает страшную морду и тянется к кобуре с «наганом», заранее намечая, кого первым пристрелит за саботаж, если что-то пойдет не так.

В таких интересных условиях обосновавшиеся в Ирбите мотоделы успешно совмещали работу и фитнес — днем горбатились над станками, а вечером вместо качалки бодро шли на станцию разгружать многотонные эшелоны с оборудованием. Первые станки опустились из вагонов на ирбитскую землю 17 ноября 1941 года, а уже 25 февраля 1942 года вновь образованный мотозавод выпустил первую партию «Уралов». Они попахивали солодом, несли в себе двигатели из Москвы и от немецко-фашистких BMW отличались только буквами на кузове и красными звездами на месте арийских крестов. Но получилось неплохо.

Понятно, что первые «Уралы» попали под седло исключительно армейских байкеров. Чего только не ставили воины-мотоциклисты на место коляски. Рабочее место для пулеметчика с его орудием труда — это еще немцы сочинили. А наши вместо этого ставили орудийные ящики и гоняли мотоцикл за снарядами. А бывало что и минометы туда устанавливали и пытались стрелять, не слезая с мотоцикла. Выходило не очень — проходимостью перегруженные мотоциклы с коляской сильно уступали даже ишакам, не говоря уж про «Виллисы» и прочие «Джипы». Ехали в навьюченном состоянии медленно и охотно переворачивались. Но тут уж что было, на том и воевали. А вот в классической версии с коляской «Уралы» летали так, что только каску на голове придерживай. Кстати, это советские солдаты установили, что число мест на мотоцикле с коляской превышает заявленные три и может достигать полутора десятков. Больше других кайфовали от «Уралов» армейские вестовые, получавшие версии без коляски, а иногда и вообще с одним сидением — эти вообще гоняли так, что тихоходные самолеты по прямой обгоняли. Мотоцикл с трудом ломался и неплохо ездил — что еще надо для счастья на войне.

Авторские права на «Урал» немцы так и не предъявили. Во время войны всем было не до того, а после гитлеркапута показалось как-то неудобно ругаться с советскими войсками, уютно расположившимися на половине бывшего Дойчланда. Так что тему закрыли: BMW R71 исчез, остался лишь славный советский мотоцикл «Урал». Ирбитский завод наращивал производство, распространяя свои изделия не только на СССР, но и на все дружественные страны. Особо патриотичные байкеры говорят что «Урал» уступал буржуинским Harley-Davidson только числом хромированных деталей. Но железный занавес бережно оберегал большинство советских байкеров от разлагающих знаний о «Харлеях». К тому же, большинство послевоенных ураловодов носили не кожаные куртки, а форму — милицейскую или опять же военную, ибо в первую очередь производили «Урал» для нужд служивых. В кино образ «Урала» увековечил безымянный инспектор ГАИ, гонявший Деточкина в фильме «Берегись автомобиля».

Но в 1954 году производство разделилось — для форменных байкеров мотоциклы стал производить киевский завод, а ирбитские мотоделы сконцентрировались на выпуске гражданских версий. Но, даже перейдя к мирной жизни, «Урал» всем напоминал о своих военных корнях. По классификации он гордо именовался «тяжелым мотоциклом» (как тяжелый танк, тяжелый бомбардировщик — военные вообще любят все тяжелое). Пулеметы-минометы на него больше не ставили, но коляска никуда не делась. В результате «Урал» стал дико популярен среди обитателей крупных поселков и мелких городов. На нем можно было успешно возить мешки с картошкой на рынок или с рынка, а так же гонять целым взводом до соседнего села на танцульки. Поэтому обладатели «Уралов» смотрели на наездников более мелких мотоциклов так, как командир тяжелого танка смотрит на случайно попавшую ему под гусеницы легковушку. В ответ мотоциклисты на всяких там Jawa именовали всадников «Уралов» фашистами — намекая на прямое родство с покойным арийским агрегатом. Правда, делали это за глаза, ибо не было более верного способа огрести от «уральца» полную коляску неприятностей. Так и жил «Урал» — и при СССР, и при Ельцине, и при Путине еще не спешит на свалку истории. Более того, сейчас на Ирбитском заводе по просьбам фанатеющих любителей истории, мотоциклов и хардкора производится модель, максимально приближенная к тому изначальному аппарату, что тарахтел под солдатами двух воюющих между собой стран в 1941–1945 годах.